Космотехнолухи. Том 2 - Страница 67

В следующий момент охранник откинул одноразовую скатерть в пошлый мелкий цветочек, которой наскоро прикрыли тело, и космолетчики обнаружили, что девушка не соврала. Все было хорошо – по крайней мере, с этой стороны скатерти.

– Вот блин! – нервно хохотнул Тед. – Знали бы – не торопились! Остатки коньяка с собой прихватили бы, бокалы, лимончик с сахаром…

– Ты его тоже знаешь? – изумился распорядитель, видевший, как покойный подошел к бару и вызвал капитана Петухова на разговор уже после ухода пилота с навигатором.

– А то! Это ж знаменитый Павел Как-там-его, больше известный как Падла, и это самое ласковое из его прозвищ! Он в межгалактическом розыске за убийство шерианина, между прочим!

Станислав неожиданно с немалой досадой осознал, что чувствует не радость, а жалость, пусть и брезгливую. Падла был патологическим, врожденным мерзавцем, злиться на которого бессмысленно, как на безнадежно больного. Пусть бы его лучше разорвали кр-шноры на Кр-Шерии, вернув в круговорот дерьма в природе.

– Выстрел из станнера в упор в основание черепа, – немедленно определил Дэн. – На максимальной мощности.

– Откуда вы знаете?! – опешил распорядитель. – Мы думали – инсульт или инфаркт.

– Характерный спазм мышц и подкожное кровоизлияние в месте поражения.

Распорядитель наклонился, пытаясь разглядеть едва заметное синеватое пятнышко, почти скрытое волосами. Охранник воззрился на рыжего с подозрением, и Тед поспешил его развеять:

– Мой напарник на прошлой работе тыщу таких жмуров перевидал!

– Двести тридцать семь, – уточнил киборг. – И преимущественно не таких. Этот целый.

Официантка не выдержала и, зажав рот ладонью, сбежала в бар. Пока дверь ходила туда-сюда, Станислав успел заметить единственного посетителя за дальним столиком и, оставив напарников давать показания, зашел внутрь.

– Вы не против?

Стрелок нехотя кивнул, давая понять, что не жаждет компании, но отказать капитану одолженного пилота невежливо. Перед инвалидом стояла чашечка кофе, уже пустая. На краю блюдца лежало нетронутое миндальное печеньице.

– Покойный был вашим другом? – спросил Стрелок, решив, что Станислав зашел в бар выпить за упокой души и подсел к случайному знакомому в поисках утешения.

Капитан категорически открестился и от дружбы и от соболезнований, уложив известную ему биографию Падлы в несколько емких фраз. Умолчал только о последнем «бизнесе» покойника, из-за которого, похоже, тот и накрылся скатертью. Эта информация потянет за собой слишком длинную историю, на которую Стрелок неизвестно как отреагирует. Может, как-нибудь потом, когда они узнают друг друга получше и время не будет поджимать.

Стрелок делал вид, что внимательно слушает, но явно витал мыслями где-то далеко, непрерывно, как слепой, ощупывая кончиками пальцев шершавый кругляшок печенья.

– У вас есть подозрения, кто мог его убить?

– Любой из его знакомых, – не покривил душой Станислав. – А то и в складчину.

Тема исчерпалась, и капитан чисто для продолжения разговора поинтересовался:

– Не любите сладкое?

Стрелок отдернул руку, словно уколовшись, и виновато пробормотал:

– Белка любила…

Станислав вспомнил, что друзья тоже всегда уступали Дэну такие печеньица в кафешках. Тед был к ним равнодушен, Полина предпочитала шоколад. Без киборга, конечно, съели бы, но, раз Дэну эти сладости доставляют больше удовольствия, пусть ему будут.

– Может, она еще найдется, – неубедительно предположил Станислав, чувствуя, как коробочка из-под леденцов жжет ему карман.

– Нет, – неожиданно уверенно возразил Стрелок. – Она умерла. Я это точно знаю.

– Откуда?!

Инвалид лишь грустно улыбнулся: мол, когда ты долго был с кем-то настолько близок, такие вещи чувствуешь сразу и безошибочно. Как киборг, у которого внезапно оборвалась связь с собратом.

– Большинство людей сказали бы «сломалась», – осторожно заметил Станислав.

– Считайте это моей маленькой причудой. – Стрелок снова рассеянно коснулся печенья, спохватился и отодвинул чашку с блюдцем на край стола. – Мне и раньше мало кто верил… А теперь это и вовсе не имеет значения.

– Я верю.

Как капитан ни старался, фраза прозвучала словно неловкое утешение, от которого становится только хуже.

– Вы не против? – Стрелок вытащил из кармана мятую пачку сигарет, достал одну, чиркнул зажигалкой. Худые руки заметно дрожали. – Стрелок и его Белка, Белка Стрелка, Белка-и-Стрелка… нас вечно так поддразнивали. Как двух собачек, запертых в тесной кабине посреди космоса уродами-учеными. Меня это сперва бесило. И она бесила. И ее, как оказалось, тоже. Оно все копилось, копилось… пока не прорвалось. Мы могли убить друг друга, но вовремя поняли, что бывает и хуже… Это когда собачка в кабине одна. – Стрелок глубоко затянулся и задержал дыхание, словно надеясь, что дым впитается в легкие и заглушит боль. – Знаете, однажды я предложил ей выбрать себе имя. Настоящее, а не кличку. А она сказала, что для нее это всего лишь опознавательный код. Он может быть любым. Абсолютно любым. Но ей важно, что эту последовательность символов присвоил ей я, и другой она не хочет…

Станислав не курил уже много лет, да и тогда не был заядлым курильщиком, но сейчас почему-то очень захотелось.

– Можно?

Несколько минут они молча дымили вместе, потом капитан вспомнил, из-за чего так и не полюбил курение – мерзкий вкус горелого табака, расползающийся по горлу до самого желудка, – решительно затушил ополовиненную сигарету в пепельнице и сказал: